Культурно историческое наследие как бренд. Энциклопедия маркетинга

Евгения Твардовская

После того как Татарстан представил в декабре 2014 года новый символ республики - бренд, основой которого , «Хранители Наследия» решили исследовать тему культурно-исторических брендов. Выяснилось, что за всю 20-летнюю историю брендинга в России такие случаи – единичны. Были попытки в Пермском крае, в Удмуртии.

Татарстанский образ всадника, разящего цель, призван раскрыть «культурный код» территории, задать визуальный стиль для других брендов, а в итоге, сформировать образ, который будет возникать у людей при упоминании региона. С экономической точки зрения бренд, как ожидается, поможет правильному позиционированию на внутреннем и международном рынках, что привлечет инвестиции в Татарстан, будет способствовать развитию туристической сферы и капитализации наследия.

Насколько такие бренды могут оказаться эффективными для сохранения памятников и почему этот инструмент нечасто применяется, мы спросили у экспертов.

Сергей Митрофанов, бренд-стратег, основатель компании Mitrofanov &Partners:

В России свои бренды разрабатывают многие города и регионы, эта тема стала популярной с начала 2000-х годов. Над брендами работали Ярославль, Мурманск, Пермь. Но практически никогда культурное наследие не выделяется отдельно. Бренд показывает территорию как единое целое, а ее исторический потенциал вписывается в эту систему. Ведь архитектурное и культурное наследие также является частью жизни региона, а не существует обособленно.

Создавая сильные, но разрозненные бренды, мы теряем управляемость, так как потом придется коммуникационно поддерживать несколько проектов. Скажем, чуть позже в Татарстане захотят, например, сделать бренд еще и мощного инновационного, научного направления. В результате мы получим конфликт: скачущего во весь опор лучника и некий хай-тековский образ. Таким путем единого восприятия территории не добиться. Поэтому все-таки создают один всеобъемлющий бренд, внутри него уже выстраивая архитектуру под различные проекты, если в этом есть необходимость. Вопрос успеха бренда заключен именно в создании единого образа.

Татарстан проделал большую интересную работу. Но в этом бренде я не вижу устремленности в будущее и потенциала для роста. Вопрос – что с этим делать дальше? Как это использовать? Только для того, чтобы наклеивать на листовки, на памятники, на школьные тетрадки? Но бренд – это не логотип, хотя их часто непрофессионалы и путают. Бренд – это не только картинка, не только система его продвижения, но и система доказательств. Если вы что-то декларируете, вы должны это уметь доказать и предъявить. Видимо, в данном случае речь идет о создании некой культурной карты региона. Поиске исторической самоидентификации. Но самоидентификация не должна превращаться просто в констатацию. Она должна иметь вектор движения.

Повторюсь, что картинка бренда культурного наследия Татарстана полностью ориентирована на прошлое, на историю. Разработчики брендов территорий часто сталкиваются с очень мощным культурным лобби. Так было, когда я с коллегами работал над брендом Тбилиси. Я ни в коем случае не отрицаю важности прошлых достижений, культурной традиции и исторического наследия. Но мы должны понимать, что образ не может выстраиваться исключительно на этом. Конечно, это наиболее безопасный и удобный способ. Культура проверена веками. Не ошибешься. Но этот подход контрпродуктивен.

Простые цифры. Срок жизни бренда, его «наполнения» - 15-20 лет. То есть пользоваться им, пожинать его плоды в полной мере будут люди уже другого поколения. По сути, при разработке образа мы должны предугадать, какими будут эти люди, как они будут мыслить, что будет для них главным в жизни.

Территориальные бренды делают обычно ради двух целей – привлечения новых инвестиций и новых жителей. Возможно, в Татарстане бренд наследия будет развит в дальнейшем, а представленная яркая картинка - это первый шаг.

Но повторюсь, что с точки зрения науки и практики выделение отдельного бренда наследия неэффективно. Иногда культурный образ может стать локомотивом. Но все равно к нему подцепляют дополнительно некие смыслы и задачи. Мы работали над проектом «Великий Устюг – родина Деда Мороза».

Не поняв природу этого образа, сложно развивать город дальше. Так как едут не в Великий Устюг, а к Деду Морозу. Нам надо было превратить его в продукт. В этом ничего плохого нет, возьмем Санта-Клауса, который был коммерциализирован «Кока-Колой», и привычный сегодня образ создан в 30-х годах XX века. Это чисто коммерческий продукт, который дает результаты. А у нас была задача превратить Великий Устюг за счет «известности» Деда Мороза в место, куда будут приезжать круглый год, а не только на две недели. Такие варианты возможны, конечно.

Вы скажете, что есть небольшие города, которые живут исключительно и за счет своего культурного достояния. Это так. Но таким территориям бренд наследия не требуется. Я недавно был в Провансе, где множество городов-замков. Каждый можно обойти за один-два дня. Бессмысленно делать из этого бренд. Чем крупнее город и сложнее территория, тем там менее значимо культурное наследие.

Скажем, в Орлеане – только два памятника Деве Орлеанской, этот образ – только часть городского мифа, сам Орлеан не продвигает себя в таком историческом качестве. Шербур – огромный судостроительный город. Зонтики – дань климату и фильму. Батуми , в котором я тоже работал… Казалось бы, Золотое руно – вот зацепка. Но в городе ему посвящен единственный памятник, развивать курорт невозможно из-за постоянных дождей. Таким образом, Батуми живет за счет порта и нефти.

В России брендирование сильно политизировано. Выборный период, как известно, четыре года, а значит, результат получит не тот, кто выпускал проект. Кроме того, бренд – это работа не в частных интересах, а в интересах региона. Как следствие, у нас сейчас популярнее более краткосрочные проекты, которые лучше «продать» под заслуги того или иного чиновника. Честно говоря, мне кажется, у нас сейчас бессмысленно создавать бренды территорий. Бренд Россия затмевает все.

Ирина Чувилова, кандидат исторических наук, ч лен Международного совета музеев (ИКОМ /ИКОФОМ), Руководитель исследовательской группы «Российская музейная энциклопедия» (АНО «Новый институт культурологии»):

Примеры последних лет свидетельствуют о том, что технологии брендирования территорий серьезно развиваются, становясь порой важным подспорьем в попытках поиска и замерах региональной идентичности. По пока не становясь тем, что от этого процесса ожидают его инициаторы и «технологи».

Основная проблема остается прежней: «отжим» культурных слоев до состояния диетического «сокосодержащего» продукта, удобоваримого и равно показанного для местного, приезжего и иноземного населения.

Например, очередной бренд на территории Пермского края – Добрянка , с 2012 г. «столица доброты», город с 400-летней историей: здесь выбирали из восьми вариантов концепций бренда, среди которых – ГРЭС, Строгановы, Уральская Венеция и др. Потенциально возможный бренд г. Одинцово Московской области отбирается путем голосования из нескольких вариантов, первый из которых основан на «главной достопримечательности города» – его зеленой зоне, второй связывается с именем К. Малевича, третий – «говорит о молодом, модном, динамично развивающемся городе, который может и должен находиться ».

В связи с последним посылом любопытно сравнить данные, на которые опираются маркетинговые агентства при разработке концепций брендов. Так, бренд Татарстана , представленный в 2014 г. , основан на визуализации «лучших черт республики и народа, в ней живущего… Неотъемлемая часть идеологии - 10 качеств, формирующих татарстанский архетип. Это скорость, выносливость, достоинство, пытливость, чутье, следование традициям, мастерство, единство, упорство и целеустремленность». При создании бренда Добрянки проектировщики установили, что «жителей города отличает доброта, гостеприимство, амбициозность, юмор и приверженность традиционным ценностям. В городе … развито предпринимательство и молодежные движения». Как видим, исходные данные, используемые для конструирования брендов, практически идентичны: любая территория вполне справедливо желает использовать для своего развития стандартный набор позитивных качеств.

Безусловно, представление населению малого города либо большой республики лучшего, что оно создало, имеет, чем гордится – дело благородное и весьма полезное, но разговор ведь идет об особенностях, которые надо символически закрепить и представить всему миру, о самобытности и идентичности. А они как раз с трудом укладываются в прокрустово ложе брендирования. Поэтому вопрос «Так в чем же наследие?» остается пока не разрешенным. Хотя именно проект «Наследие Татарстана», в котором заявлено о его ориентации на разнообразие регионального наследия, дает нам надежду, что ситуация изменится, приобретет ту самую глубину и многослойность, о которой мечталось.

В целом, необходимо отметить, что бренды территорий сегодня преподносятся обществу как новая актуальная потребность. И действительно, грамотно разработанный и, следовательно, эффективно работающий бренд стягивает воедино финансовые, интеллектуальные, управленческие ресурсы территории и создает ее позитивный имидж. Однако есть у этого процесса и оборотная сторона. Бренд может использоваться как инструмент манипуляции обществом в интересах определенных групп.

К сожалению, зачастую вместо продуманных программ по формированию культурной идентичности и стабилизации социальной ситуации в регионе мы сталкиваемся просто с некачественным маркетинговым продуктом, который подменяет историческую целостность и ценности, размывает границы реальных исторических событий и создает некое мифологическое пространство, конструирует пара-историю.

В статьях многих экспертов по брендированию указывается, что опираться следует на историю не официальную, а в первую очередь - на чудесную и мифологическую; при необходимости события и шум вокруг территории нужно режиссировать и усиливать, и ничего страшного, если форма событий окажется ярче содержания. Для этих целей используются и музейные залы, и заповедные территории. В результате людям предлагают зрелищные акции и развлекательные мероприятия, не имеющие ничего общего с реалиями межкультурного взаимодействия, продукты, основанные на псевдо-истории и культуре. То есть речь идет о создании новой реальности/мифологии.

Вполне закономерно возникает ряд других вопросов: а кто авторы этих образов, какие цели они перед собой ставят?

Если речь идет о воспитании подлинного патриотизма, тогда логичнее всего и опираться на подлинную историю, реальные события, биографии и деяния конкретных людей. Также вполне актуальна для нашего общества обозначенная политтехнологом А. Кочетковым цель – «формирование социального оптимизма в регионах». При этом предлагаемое средство ее достижения – интерпретация событий в пользу заказчика. Однако «социальный оптимизм», основанный на вымышленной реальности – далеко не новое состояние нашего общества и вряд ли оно станет продуктивнее в начале XXI века. Что это в таком случае? Непрофессионализм, неуважение к сообществу, какие-то прочие намерения? Чаще всего речь идет о формировании имиджа некоторых политических персон путем подмены подлинных ценностей искусственно сконструированными уникальностями.

Вот несколько примеров.

Туристский бренд – военно-исторический фестиваль «Битва Тимура и Тохтамыша» (2002 год) был придуман Самарским краеведческим музеем, по выражению авторов, «на пустом месте», основываясь на том, что поле битвы и правда «где-то здесь».

Ульяновск предполагал работать под брендом «ЛЕНИН» (куда девать Н.М.Карамзина, И.А.Гончарова?). Гдов в Псковской области долго жил как «столица снетка», хотя рядом – уникальная Гдовская крепость XV века, Чудское озеро и место Ледового побоища. И наконец, самый яркий пример пара-исторического коммерциализированного бренда не так давно предлагала нам Тверь . В 2005 году появилось сообщение о начале разработки бренд-проекта «Туристские ресурсы Тверской области»: «Разработчики пришли к выводу, что бренд должен ассоциироваться с искателем… Для европейского туриста также могут быть привлекательны туристические маршруты, ассоциирующиеся с морским скитальцем эпохи географических открытий, с человеком фаустовской натуры (человек, который всегда сомневается в чем-либо), с пилигримом, с первопроходцем. Тверь должна представляться туристам как настоящая подлинная Россия». В начале 2006 года появилось новое брендовое предложение: знаменитые котлеты держательницы гостиницы XIX века в Торжке Дарьи Пожарской. В августе направление поиска снова изменилось. СМИ сообщили, что губернатор Д. Зеленин решил позиционировать вверенный ему регион как родину Кощея Бессмертного . Обитал он якобы в Старицких пещерах, которые и откроют для посещения. Старицкая интеллигенция сначала протестовала, но потом включилась в разработку проекта коллективных игр для туристов «Сломай иголку». Вот так «фаустовская натура» трансформировалась в короля готов. И вот для этого персонажа местный интеллигент создает параллельную реальность, в которую предлагает вступить всем желающим.

Подобные «продукты» встраиваются в поле культуры, мимикрируя под реальное историко-культурное наследие и вступают в конкурентную борьбу с другими социальными институтами за право стать авторами историй, с которыми потребители будут себя идентифицировать.

Конечно, большинство брендов работают на уровне мифа или неких рафинированных историй. Но брендинг территорий (работающий с историческим сознанием, историко-культурным наследием и требующий вследствие этого точных и выверенных формулировок) и брендинг товаров и услуг – далеко не одно и то же. И определяемые цели должны соотноситься с государственной культурной и экономической политикой, ставиться с очевидным приоритетом духовных и морально-этических ценностей, формировать социальную ответственность и социальную память.

Опыт же российского брендирования в сфере наследия пока печален и отражает исключительно представления политической и экономической элит о путях собственного развития и процветания.

Опыт последних лет показывает: даже если цель бренда нематериальная, а связана с воспитанием патриотизма, развитием региональной или национальной идентичности, сохранением природной и культурной среды – то он пока не срабатывает. Главным образом, по причине отсутствия в предлагаемой истории – Истории подлинной, в откровенной подмене памятников и памяти.

Однако и при включении некоторых элементов подлинного историко-культурного наследия, памятников, музейных источников в этот процесс, при использовании вырванных из контекста сюжетов и персоналий угол исторического зрения деформируется. Постмодернистская культурная ситуация предлагает нам наследие, превращенное в набор объектов, технология подбора которых и в музейном деле, и в PR-практиках скрывает вполне прагматические цели – скажем, привлечение инвестиций, что совсем неплохо. Однако в любом случае мы получаем пара-исторический продукт, бренды, которые не помогают справляться с вызовами времени, а еще больше запутывают ситуацию с исторической памятью и наследием, усугубляя кризис самоидентификации в нашей стране.

И последнее. Из препарированного, либо мистифицированного историко-культурного наследия вычленяются наиболее продуктивные в финансовом плане сюжеты и используются в интересах местных бизнес-структур. При этом они совершенно не интересны и оторваны от местного сообщества, не пересекаются с его социальными, культурными потребностями. В конечном счете такие бренды обслуживают интересы политической элиты или бизнеса.

Сегодня мы подошли к пониманию того, что формирование бренда территории – это в значительной части дело всего местного сообщества: населения, бизнеса, власти, находящихся в диалоге друг с другом. Сегодня более, чем раньше, становится очевидно, что жизнеспособность гуманитарных акций зависит, прежде всего, от взаимопонимания, соучастия и реальной коммуникации внутри такого со-общества. Только тогда можно будет не только «создать» бренд, но и успешно его «продвигать».

Бренд в прямолинейно процитированном западном варианте никак не задействует подлинную историю и культуру России. Либо он обретет глубину и многослойность, либо будет насаждаться как искусственный газон, вызывая чувство культурного замешательства. Особо упорствующим может достаться роль носителей новых культурных идеалов и исторических ориентиров, что особенно опасно в период созидания новейшей отечественной истории.

По Украине разбросаны места, на фоне которых понятнее становится масштаб катастрофы прошлого и ее влияние на настоящее. Связаны они с известными именами или же знаковыми событиями. Теперь это преимущественно руины, которые демонстрируют реальное, а не декларативное отношение как государства, так и большинства его граждан к истории своего края. Денежных доходов они не приносят, не являются политическими символами, поэтому до сих пор о таких объектах заботятся разве что отдельные энтузиасты. Речь идет об оригинальных, пусть и запущенных сооружениях, живых остатках, где несложно воспроизвести в воображении мир, которого уже нет. Они родственны местностям, следовательно, могут быть близкими и понятными для земляков-современников, правда, такую ценность нужно постоянно объяснять. Недаром на краеведческом материале лучше всего воспитываются самые стойкие патриоты своей страны по убеждению. И, наоборот, о чем рассказывать ученикам школы одного из северных районов Черниговщины, где на стенах церкви второй половины ХVІІ века растут деревья, а крыши нет?

Возрождение таких местностей до сих пор воспринимается как дело государственной важности. Но многие из них расположены в сельской местности, где, даже при наличии желания у местной власти, трудно самим сдвинуть дело с места. А если таки удалось, в дальнейшем появляется вопрос - кто примет здание на баланс и в дальнейшем будет содержать. Как правило, они относятся к областной или районной коммунальной собственности, иногда - к территориальной общине, и финансируются из соответствующего бюджета. В результате, не в худшем случае, помещения с уникальными экспонатами зимой не отапливаются, а работники заведений культуры получают неполные ставки с соответствующей отдачей. Больно на все это смотреть, но у государства, по-видимому, своя логика, его также стоит понять, чтобы не тратить усилия напрасно.

К решению проблемы можно подойти иначе. Наконец, сто лет назад художники деньги из бюджета не выпрашивали. Причина известна - существовал короткий путь от мецената к художнику. Идею восстановления такого подзабытого подхода и его распространения выразила и демонстрирует известная на Черниговщине и за ее пределами общественная организация «Пласт-Арт». Родилась она шестнадцать лет назад из одноименной художественной галереи. Ее основателю - художнику Борису Дедову, удалось убедить местную власть предоставить часть запущенных помещений бывшей школы с тем, чтобы их можно было отремонтировать, причем исключительно на общественные деньги, а затем устраивать там бесплатные выставки - и для профессионалов, и для любителей, всех желающих. Как результат - Чернигов получил первую картинную галерею. Капитальные помещения восстановлены и используются по назначению. Оказалось, что для этого абсолютно не обязательно тратить очередные миллионы бюджетных денег с сомнительным результатом.

Правда, первые надежды, что выставочная деятельность станет ключевой, оказались явно преувеличенными. По выражению основателя галереи, теперь это «вестибюль организации». Остальное - творческая мастерская. Здесь разрабатываются произведения монументального искусства, осуществляются проектные работы. Они предусматривают наличие концепции, под которую заинтересованные благотворители могут выделить средства. Собственно, сама галерея - одна из таких идей. Полученные средства аккумулирует и тратит исполнитель под контролем меценатов. Таким образом гарантируется ответственность за конечный результат, а роль посредников ограничивается или вообще ликвидируется. Так когда-то работали Симиренко, Харитоненко, Терещенко...

Приведу один пример из осуществленных «Пласт-Артом» замыслов: в начале проектирования мемориала Памяти Героев Крут одна из киевских фирм предлагала выполнить общие строительные работы за 5 миллионов гривен. В итоге весь комплекс с отделкой и экспозицией обошелся в полтора. Но даже теперь, когда он завершен, общественная организация заботится о своем творении - пополняя экспозицию, спасая от попыток установить около музея эпохи Украинской революции пушки периода Второй мировой войны или же расчищая снег. Понятно, что никто при этом о служебных обязанностях и нормах рабочего дня не спрашивает. Действует принцип - взялся за дело, так веди его.

В прошлом году посетителей принял Мемориал памяти погибшим на водах в селе Малореченске, что в 25 километрах от Алушты. Посвящен он катастрофам с многочисленными человеческими жертвами. Начинался комплекс с идеи церкви-маяка (автор - архитектор Анатолий Гайдамака) - святого Николая Мирликийского, защитника всех путешествующих и мореходов. А превратился в мемориал, в составе которого действует музей катастроф на водах, созданный Борисом Дедовым. Кстати, фактически с нуля. На днях Ассоциация музеев и заповедников Крыма пригласила новое заведение в свой состав. На вопрос, как такое удалось, его инициаторы отвечают: «Потому что не было идеи украсть». Финансировали строительство исключительно бизнесмены - Александр Лебедев и Вячеслав Юткин. Теперь это филиал черниговской общественной организации «Пласт-Арт». Только в течение лета музей посетило более 25 тысяч человек - тема оказалась близкой многим, собственно - каждому.

Новый замысел - создание музейного комплекса Николая Костомарова в селе Дедовцы около Прилук на Черниговщине - показывает распространение в Украине такого рода подхода к развитию сферы культуры. В этот раз за дело берется фонд «За справедливую Украину», основанный заместителем председателя Верховной Рады Украины Николаем Томенко и известный рядом культурно-художественных проектов.

В советские времена в усадьбе Николая Костомарова (правильнее - Киселив) работала школа. И помещение поддерживалось в приличном состоянии. Мытарства начались, когда учебное заведение перенесли - очень быстро от нарядного жилья остались одни стены и крыша. Вырваны оконные рамы, исчез пол из бруса, развалена печь с изразцами ХІХ в. Будем откровенными: сделали это не потусторонние существа, а местные жители - представители трудолюбивого украинского народа. В том числе те, кто когда-то учился в родной школе - вопрос, почему и как.

В последние годы мы стали свидетелями нескольких попыток ее возрождения. В 2005 г. проблему усадьбы поднял в газете «День» профессор Владимир Панченко. Тогда же появилось письмо за подписью Бориса Олийныка, Вячеслава Брюховецкого, Мирослава Поповича, Юрия Шаповала, Сергея Крымского, Романа Лубкивского к Президенту Украины Виктору Ющенко с просьбой об открытии под Прилуками музея Николая Костомарова. 26 июля 2006 г. Кабинет Министров Украины принял распоряжение № 424-р «О подготовке и праздновании 190-летия со дня рождения Н.И. Костомарова», которым, в частности, предусматривалось обустройство территории усадьбы Николая Костомарова в селе Дедовцы Прилуцкого района Черниговской области с созданием на ее базе музея.

В 2007 г. в Дедовцах прошли VI Костомаровские чтения, инициированные в свое время известным исследователем его творчества Юрием Пинчуком. Судьбой усадьбы заинтересовались депутаты областного совета. Они предложили «Пласт-Арту» разработать архитектурно художественную концепцию создания музейного комплекса.

Практические очертания дело начало обретать уже в прошлом году. Жители территориальной общины единогласно поддержали идею художественной концепции музея-заповедника, автором которой является Борис Дедов. Наконец, это не только память о выдающемся украинском научном работнике и общественном деятеле, но и культурный центр, потенциальные рабочие места, благоустройство территории - вещи полностью понятные и рациональные. Есть уже первый экспонат - портрет Николая Костомарова. Другой Николай, Томенко, зажег символическую лампадку. Современник - историк и политик - считает, что таким образом не столько государство, а, в первую очередь, благотворители и художники могут взять на себя миссию возрождения украинской культуры. Собственно, он настаивает, чтобы этот музей создавался исключительно на средства меценатов, они же должны его содержать в дальнейшем - это не страшные деньги. По замыслу Николая Томенко, в результате появится музей человека, эпохи и великой любви.

На территории Черниговщины известны случаи, когда в силу сложившихся обстоятельств привлекались значительные средства меценатов для спасения или восстановления исторических сооружений (Новгород-Северский, Батурин), которые теперь привлекают туристов со всей Украины. Но благотворительность спонсоров, чей капитал исчисляется сотнями миллионов долларов, довольно специфическая. По крайней мере, не хотелось бы попадать в зависимость от их настроения и политических влияний. Настоящее сотрудничество налаживается на уровне гражданского общества, а для этого большие объекты не нужны. Напротив, лучше всего - малые и средние, без помпезности, вездесущего пиара и доминирования государства. Тем то и интересны новые предложения «За справедливую Украину», «Пласт-Арта» и других подобных общественных организаций.

На территории Европейского Союза, в который мы, вроде бы, стремимся, историко-культурное наследие приспособлено к рыночной среде. Государство поддерживает ключевые объекты, всячески способствуя привлечению к их деятельности благотворителей - представителей бизнеса, неприбыльных общественных организаций и граждан как таковых - путем снижения их налогообложения, то есть создания благоприятных правовых рамок. Так обеспечивается массовость, воспитывается ответственность. Распространена и практика выделения бюджетных средств на конкурсных принципах - в соответствии с представленными инициаторами проектами.

Отмечу также - путь меценатства не единственно возможный. В успешных странах многочисленные объекты историко-культурного наследия находятся в частных руках, но пользование ими жестко регламентировано, нарушения, безусловно, караются. В таком случае известные фамилии и события могут рассматриваться и как бренд, который привлекает посетителей, следовательно, они становятся факторами местного развития. Не вижу проблему в такой коммерциализации, потому что во многих случаях альтернатива ей - прозябание заведений сферы культуры.

Назову лишь несколько знаковых фигур на Черниговщине, которые способны привлечь внимание потенциальных посетителей: Павел Полуботок, Алексей и Кирилл Розумовские, Николай Ге и Анна Забелло, София Русова, Николай Михновский... Да и существующие музеи, по-видимому, не отказались бы от привлечения дополнительных ресурсов: Пантелеймона Кулиша (село Оленовка), Александра Довженко (поселок Сосница), Марии Заньковецкой (село Заньки), Героев Крут (село Памятное), Григория Веревки (поселок Березне), Леонтия Ревуцкого (село Иржавцы), Павла Тычины (село Пески)... Вопрос - как связать малый и средний бизнес и сферу культуры. Это еще один потенциальный источник для ее развития.

Несколько лет назад упоминавшийся Борис Дедов предложил создать сеть мотелей-кафе «Чернеги» на главных автомагистралях и туристических маршрутах Черниговщины. Они могли бы и деньги зарабатывать, и о местном историко-культурном наследии позаботиться - последнее, в свою очередь, стало бы изюминкой, которая привлекает внимание к такому роду заведений. Местные бюджеты выиграли бы трижды: за счет сокращения собственных расходов, появления новых рабочих мест, увеличения базы налогообложения. Проект не реализован - как отметил его автор: «Я о такие шаги разбиваю себе лоб». Впрочем, идея, в том или ином варианте, по нашему мнению, лишь отложена, ожидает своего исполнителя. Чтобы не украли, что у нас модно.

Поэтому будущее местного культурно-исторического наследия в значительной мере зависит от нескольких моментов. В первую очередь, от заинтересованности территориальных общин, их готовности и возможности вкладывать собственные силы, время, средства. Собственно, по нашему мнению, это должна была бы быть их инициатива - как первый шаг. В дальнейшем - очередь поддержки центральной государственной, районной, областной властей. Для этого можно принять государственную целевую программу и соответствующие областные, районные. Средства из них тратились бы на конкурсных принципах - при условиях представления обоснованных проектов, солидарного финансирования, гарантий на будущее. А главное, государство призвано создать условия для поощрения меценатов. И, конечно, дело не сдвинуть с места без самих благотворителей, содействия общественных организаций, привлечения сферы бизнеса. Сочетания отмеченных составляющих, по нашему мнению, оказало бы системное влияние на возрождение многих запущенных, но знаковых для Украины местностей.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

HTML-версии работы пока нет.
Cкачать архив работы можно перейдя по ссылке, которая находятся ниже.

Подобные документы

Понятие бренда, его функции и способ создания. Присвоение товару определенных брендовых визуальных и вербальных идентификаторов. Виды бренда и основные принципы его управления. Особенности брендинга на B2B рынке. Значение бренда в теории менеджмента.

контрольная работа , добавлен 24.07.2016

Бренд и его ключевые характеристики. Бренд–менеджмент. Теории Дэвида Аакера. Создание и имидж бренда. Социальная роль, позиционирование, определение стратегии. Преимущества бренда. Зачем нужен бренд. 10 основных принципов бренда мечты. Правила бренда.

курсовая работа , добавлен 01.11.2007

Ключевые аспекты создания бренда, особенности и принципы данного процесса в музыкальной индустрии, анализ и сравнительное описание российской и зарубежной практики. Особенности создания бренда музыкальной группы на примере "The Beatles", его оценка.

курсовая работа , добавлен 27.03.2014

Роль, место и содержание современного бренда во внешнеэкономической деятельности. Понятие и особенности бренда в структуре рыночных активов предприятия. Анализ состояния бренд-менеджмента в современной международной компании, основные пути его развития.

дипломная работа , добавлен 01.07.2012

Теоретический обзор алгоритма и особенности формирования бренда в АНО "Тверская Хоккейная Лига". Общая финансово-экономическая характеристика АНО "Тверская Хоккейная Лига". Анализ текущего состояния бренда, рекомендации по его совершенствованию.

дипломная работа , добавлен 02.08.2014

Бренд работодателя, его имидж и репутация, как важная составляющая корпоративного бренда компании в целом. Особенности переноса принципов маркетинга на принципы управления человеческими ресурсами по отношению к действующим и потенциальным сотрудникам.

контрольная работа , добавлен 13.01.2017

Понятие бренда и портфеля брендов. Функции бренда в современной экономике. Анализ подходов к формированию портфеля брендов. Методы оценки стоимости товарного знака. Особенности управления портфелем брендов на практическом примере конкретной компании.

дипломная работа , добавлен 30.11.2017

За тысячелетия истории человеком создано множество рисунков, надписей, строений, статуй, предметов быта. С момента обретения сознания человек с неимоверным усердием плодит следы своего существования - с целью впечатлить будущее поколение или преследуя более практическую цель. Все это - артефакты, отображения культуры человека. Но не все из этого является культурным наследием.

Культурное наследие - это созданные человеком прошлого творения (материальные или духовные), в которых человек настоящего видит и желает сохранить их для будущего. Само наследие определяется как составная часть культуры, выступая одновременно и как способ присвоения индивидом культурных феноменов, и как сама основа культуры. Другими словами, культурное наследие - это особая часть культуры, значимость которой признана поколениями. Также признается ныне и усердием современников должна быть сохранена и передана в будущее.

Т. М. Миронова противопоставляет понятия «памятник» и «объекты культурного наследия». По ее мнению, само слово «памятник» означает какой-то предмет для хранения памяти. В то время как объекты культурного наследия обретены нами не просто для хранения, а для деятельного отношения к ним, осознания их ценности для сегодняшнего дня в ходе современной интерпретации.

Два подхода в отношении общества к культурному наследию: охрана и сохранение

Охрана культурного наследия. Условием и главным требованием содержания объекта считается его ограждение от внешних воздействий. Объект возводится в ранг неприкосновенности. Предотвращается любое взаимодействие с объектом, за исключением необходимых мер. Эмоциональной основой такого отношения является чувство тоски по былым временам или интерес к редкостям и реликвиям прошлого. Объект определяется как память о прошлом, воплощенная в конкретном предмете. Чем более древним является предмет, тем он считается ценнее как носитель памяти о прошлой эпохе. У данной концепции есть существенный недостаток. Столь тщательно оберегаемый предмет прошлого с течением времени оказывается чем-то чужеродным в постоянно меняющейся среде. Он не наполняется новым содержанием и вскоре рискует стать пустой оболочкой и оказаться на периферии общественного внимания и в итоге в забытьи.
Сохранение культурного наследия. Возник во второй половине двадцатого века в связи с усложнением отношений к памятникам культурного наследия. Включает в себя комплекс мер не только по охране, но и по изучению, интерпретации и использованию культурных объектов.

Прежде охранялись какие-то отдельные объекты (сооружения, памятники), которые были выбраны специалистами, использующими «очевидные критерии». Переход от исключительно охранных мер к концепции сохранения позволил включить в этот процесс уже целые комплексы и даже территории. Критерии отбора объектов расширились.

Современный подход не предполагает отказа от охраны культурного наследия, но ведет к большей целесообразности этого процесса. Результаты показали, что разумное использование исторических объектов (зданий, территорий) в большей степени способствует ревитализации («возвращению к жизни») памятников культурного наследия, чем ориентация исключительно на охрану. Отношение к памятнику вышло за пределы простого оберегания материальной оболочки объекта старины. Памятники культурного наследия стали не просто напоминанием о прошлом. Прежде всего, они стали значимыми как ценность в глазах современников. Они наполнены новыми смыслами.

Культурное наследие ЮНЕСКО. Деятельность в сфере сохранения культурного наследия

1972 год. Принятие Конвенции «Об охране всемирного культурного и природного наследия».

Самого определения понятию «культурное наследие» данная конвенция не давала, но в ней были перечислены его категории:

Памятники культурного наследия - понимаются в широком смысле, сюда относят строения, скульптуры, надписи, пещеры. Памятник - это единица культурного наследия, определяется как конкретный объект, обладающий художественной или научной (исторической) ценностью. Но в то же время преодолевается изолированность памятников одного от другого, поскольку предполагается их взаимосвязь между собой и их связь со средой. Совокупность памятников формирует предметный мир культуры.
Ансамбли, к которым причисляют архитектурные комплексы.
Достопримечательные места: созданные человеком или им же, но еще и при значимом участии природы.

Значение данной конвенции заключается в следующем:

реализация комплексного подхода в оценке взаимосвязей культурного и природного наследия;
к охраняемым была добавлена новая группа объектов (достопримечательные места);
были даны ориентиры для включения объектов наследия в хозяйственную деятельность и использования их для реализации практических целей.

1992 год. Ла Петит-Пьер. Пересмотр Руководства по выполнению Конвенции 1972-го года. В Конвенции говорилось об созданных и природой, и человеком. Но совершенно не была предусмотрена процедура их идентификации, отбора. В исправление этого международные эксперты сформулировали и включили в руководство понятие «культурный ландшафт», что привело к корректировке культурных критериев. Для присвоения статуса культурного ландшафта территория, помимо всемирно признанной ценности, должна еще быть репрезентативна региону и иллюстрировать его исключительность. Таким образом, была введена новая категория культурного наследия.

1999 год. Внесение поправок в Руководство по выполнению Конвенции 1972-го года.
Содержанием поправок было подробное определение понятия «культурный ландшафт», а также характеристика его видов. К ним были отнесены:

Созданные человеком ландшафты.
Естественно развивающиеся ландшафты.
Ассоциативные ландшафты.

Критерии культурного ландшафта:

всеобще признанная выдающаяся ценность территории;
аутентичность местности;
целостность ландшафта.

2001 год. Конференция ЮНЕСКО, в ходе которой было сформулировано новое понятие. Нематериальное культурное наследие - это особые процессы в человеческой деятельности и творчестве, способствующие возникновению чувства преемственности у различных обществ и поддержанию самобытности их культур. Тогда же были выделены его виды:

воплощенные в материале традиционные формы быта и культурной жизни;
формы выражения, не представленные физически (сам язык, устно передаваемые предания, песни и музыка);
смысловая составляющая материального культурного наследия, являющаяся результатом его интерпретации.

2003 год. Париж. Принятие ЮНЕСКО Конвенции «Об охране нематериального культурного наследия». Необходимость данного мероприятия была продиктована неполнотой Конвенции 1972 года, а именно отсутствием даже упоминания в документе духовных ценностей в числе объектов Всемирного наследия.

Препятствия на пути сохранения культурного наследия

Представители разных слоев общества имеют противоположные взгляды на целесообразность сохранения того или иного наследия прошлого. Историк видит перед собой образец викторианской архитектуры, нуждающийся в реставрации. Предприниматель видит ветхое здание, которое необходимо снести и использовать освободившийся участок земли для постройки супермаркета.
Не разработаны общепринятые критерии научной или художественной ценности объекта, то есть какие объекты следует отнести к культурному наследию, а какие таковыми не являются.
При благоприятном разрешении первых двух вопросов (то есть объект решили сохранить и за ним признали ценность) возникает дилемма выбора способов сохранения культурного наследия.

Значение культурного наследия в формировании исторического сознания

В изменчивой повседневности современный человек все явственнее ощущает потребность в причастности к чему-то непреходящему. Идентифицировать себя с чем-то извечным, изначальным - значит обрести чувство стабильности, определенности, уверенности.

Таким целям служит культивация исторического сознания - особого психологического образования, позволяющего личности приобщиться к социальной памяти своего народа и других культур, а также перерабатывать и транслировать историческую событийно-национальную информацию. Формирование исторического сознания возможно только в опоре на историческую память. Субстратами являются музеи, библиотеки и архивы. Н.Ф. Федоров называет музей «общей памятью», противостоящей духовной смерти.

Приоритеты развития исторического сознания

Усвоение понятия исторического времени - культурное наследие в разных формах дает возможность индивиду осязать историю, ощущать эпоху через соприкосновение с объектами наследия и осознавать отраженную в них связь времен.
Осознание перменчивости ценностных ориентиров - знакомство с культурным наследием как презентацией этических, эстетических ценностей людей прошлого; показ видоизменений, трансляция и отображение этих ценностей в разные периоды времени.
Ознакомление с историческими истоками этносов и народов через демонстрацию аутентичных образцов народного творчества и внесения элементов интерактивности в виде вовлечения в проживание традиционных ритуалов и обрядов.

Использование объектов культурного наследия в социальном планировании

Культурное наследие - это объекты прошлого, которые могут выступать как фактор развития современного общества. давно обсуждалось, но практическая реализация началась только во второй половине двадцатого века. Передовыми странами здесь выступили Америка, Испания, Австралия. Образцом данного подхода может быть проект Colorado-2000. Это план развития одноименного штата Америки. В основу развития был положен процесс сохранения культурного наследия Колорадо. Доступ к участию в программе был открыт для всех, что в результате позволило задействовать в этом процессе представителей всех слоев колорадского общества. Эксперты и непрофессионалы, госучреждения и корпорации и мелкие фирмы - их объединенные усилия были направлены на воплощение программы развития Колорадо на базе раскрытия его исторической уникальности. Данные проекты позволяют участникам ощутить себя в качестве носителей аутентичной культуры родных земель, ощутить вклад каждого в сохранение и презентацию миру наследия своего края.

Значение культурного наследия в поддержании уникального разнообразия культур

В современном мире коммуникативные границы между обществами стираются, и под угрозой оказываются самобытные которым сложно конкурировать за внимание с массовыми явлениями.

Так возникает необходимость воспитывать в людях гордость за наследие своего народа, привлекать их к сохранению региональных памятников. В то же время следует формировать уважение к самобытности других народов и стран. Все это призвано противостоять глобализации и утрате идентичности

Татарстан представил новый бренд своего культурно-исторического наследия

Вчера в Казани прошла торжественная презентация нового бренда «Культурно-историческое наследие Татарстана», который призван увеличить туристическую привлекательность республики

Как рассказали нашему порталу в пресс-службе президента Республики Татарстан, вчера в Казани прошла презентация бренда «Культурно-историческое наследие Татарстана». В церемонии презентации культурно-исторического бренда Татарстана приняли участие президент РТ Рустам Минниханов, другие руководители республики, бизнесмены и журналисты.

Работа над брендом велась в республике в течение года Центром стратегических коммуникаций «Апостол» под руководством Тины Канделаки. Цель проекта - увеличить туристическую и инвестиционную привлекательность республики.

Бренд Татарстана - своего рода маркетинговый образ историко-культурного наследия РТ. Он задает визуальный стиль для брендинга республики в привязке к ее богатому историческому и культурному достоянию.

Как отмечалось на презентации бренда, его платформа представляет собой единую концепцию сохранения и приумножения историко-культурного наследия республики. Неотъемлемая часть идеологии - 10 качеств, формирующих татарстанский архетип: скорость, выносливость, достоинство, пытливость, чутье, следование традициям, мастерство, единство, упорство и целеустремленность.

Именно эти качества были определены разработчиками бренда в качестве основных в результате масштабных исследований. Каждое из них визуально представлено в виде элементов стиля нового бренда. Цветовой основой выбраны оттенки красного, символизирующие три культурные традиции, присущие Татарстану: ярко-красный - славянская традиция, светло-красный - монгольская традиция, темно-красный - булгарская традиция. На логотипе бренда помещен образ всадника, сидящего на коне.

Известная телеведущая и гендиректор медиакомпании «Апостол» Тина Канделаки, представляя бренд «Наследие Татарстана», отметила: «Мы очень много усилий вложили в то, чтобы бренд мог передать основной месседж места, в котором мы находимся. Формируя его, мы открывали не только Татарстан миру, мы хотели показать и доказать, что татарстанцы - это люди, которые помнят свое родство и при этом удивительно прогрессивны. И поднимаясь ввысь с самыми удивительными, самыми современными, самыми прорывными идеями, татарстанцы стоят на твердом фундаменте своей нации. Это очень здорово и важно».

Президент РТ Рустам Минниханов выразил уверенность, что бренд Татарстана положительно повлияет не только на продвижение республики и формирование ее имиджа, но и послужит примером для других российских регионов. «Я уверен, что такой бренд очень нужен. Все наши исторические объекты и даже инвестиционные проекты будут оформлены с использованием той символики, которая есть в нашем бренде. Мы будем в школах, образовательных и культурных программах использовать наш бренд.